Петр Столыпин: реформатор с репрессивно-ассимиляторским уклоном

Столетний юбилей убийства премьер-министра Российской империи Петра Столыпина – отмечают славословиями по поводу его реформ и вариациями на тему фразы, сказанной им с думской трибуны: «Им нужны великие потрясения, а нам нужна великая Россия». В свете этой фразы символично, что убит и похоронен он был в Киеве. Ведь впоследствии именно позиция «матери городов русских» во многом стала определяющей в развале Российской империи. Тогда как премьер-реформатор Столыпин хотел сделать многонациональную империю русским государством.

О Столыпине принято говорить как о великом реформаторе. Между тем,

расхваливаемая на все лады столыпинская аграрная реформа имела не только позитивы, но и множество недостатков. На этот счет среди историков бытует множество мнений, но многие сходятся на том, что важнейшая реформа была попросту недофинансирована. Например, на поддержку деградирующего поместного дворянства в 1907-1913 гг. правительство потратило 987 млн. рублей. А на важнейшую структурную реформу, благодаря которой хотели создать новую опору власти – всего 56,6 млн. рублей.

Не только крепкие крестьянские хозяйства стали олицетворением этой реформы, но и несостоявшиеся переселенцы-«фермеры», вернувшиеся назад обозленными и нищими (из переселившихся было за Урал такие составили около 17%). С началом І Мировой войны такие тенденции только усилились. Крестьянская община помогала выжить, тогда как тем, кто вышел из общины и создал свое хозяйство, уже не помогали «всем миром». Кроме того, крестьянская масса все равно оставалась недовольна тем, что значительная часть земли оставалась в руках помещиков.

Во времена СССР больше всего внимания обращали не на реформаторские усилия Петра Аркадьевича, а на его роль в подавлении революции 1905-1907 гг. Столыпин ответил на террор революционеров военно-полевыми судами. В итоге, с легкой руки одного из депутатов Госдумы в обиход вошла метафора о «столыпинском галстуке». Тут справедливости ради стоит отметить, что по приговорам трибуналов казнили меньше людей (3825 человек), чем погибло в результате действий революционеров (4126).

Между тем, о национальной политике, которую проводил великий реформатор, и раньше и теперь говорили вскользь. Хотя именно в годы его премьерства, национальный вопрос в Российской империи набирал остроту и актуальность.

По советской еще традиции первую российскую революцию 1905-1907 гг. принято рассматривать исключительно под углом борьбы за социальные и политические права. При этом практически не уделяли внимания национальному аспекту в тех событиях. Между тем, автор фундаментального исследования «Россия как полиэтническая империя» Андреас Капеллер отмечает, что революция 1905-го была для многоэтнического населения Российской империи примерно тем же, чем революция 1848 года для европейцев – весною народов.

В начале ХХ века нерусское население империи составляло 56 %. Парадокс, но западные национальные окраины империи откликнулись на Кровавое воскресение (расстрел массовой рабочей манифестации в Петербурге) куда более оперативно и бурно, чем собственно российские регионы. Можно сказать, что национальные окраины стали катализатором, ускорившим общероссийский революционный процесс.

Под давлением революционных событий, Николай II в октябре 1905-го даровал политические свободы и учредил парламент. В составе I Думы было примерно русские составляли 55%, хотя их доля в населении империи составляла 44%. Проработав 72 дня Первая дума была распущена. Тогда же премьер-министром император назначил премьер-министром Петра Столыпина, оставив за ним пост министра внутренних дел.

Во II Думе соотношение было примерно такое же, причем, позиции автономистов лишь усилились. Не только расхождения по аграрному вопросу, но и требования самоуправления во многом обусловили роспуск II Думы. «Созданная для укрепления государства Российского, Государственная дума должна быть русской и по духу, – заявил Николай ІІ в манифесте по поводу роспуска II Думы. – Иные народности, входившие в состав державы нашей, должны иметь в Государственной думе представителей нужд своих, но не должны и не будут являться в числе, дающем им возможность быть вершителями вопросов чисто русских».

После этого правительство Столыпина разработало новый закон о выборах («бесстыжим» назвал этот законопроект его автор – замминистра внутренних дел), позволивший провести в думу большинство, лояльное власти во всех отношениях. Но новый закон абсолютно не отражавший ни социальные, ни национальные реалии Российской империи: уже 77% депутатов были русскими (великороссами по терминологии того времени).

Если премьер Сергей Витте в 1905-м способствовал восстановлению автономии Финляндии, то Столыпин в 1910-м предложил и протолкнул через Думу закон, которым свел финский Сейм до уровня губернского земства. В ответ, в Финляндии усилились не только антиимперские, но и антирусские настроения – ведь закон поддержали русские депутаты.

Еще более дискриминационные меры Столыпин инициировал и брутально протолкнул через Думу относительно поляков. Вообще, в условиях национального пробуждения Столыпин проводил откровенно ассимиляторскую русскую политику, против которой выступали не только либералы, но даже консерваторы. Например, обер-прокурор Синода князь Оболенский, возражая против дискриминационных законов, говорил: «В российской монархии есть русский царь, перед которым все народы и все племена равны».

Российский премьер-реформатор был непримиримым врагом украинской национальной идеи. Незадолго до смерти Петр Аркадьевич заявил, что «историческим заданием русской государственности является борьба с движением, в нынешнее время названное украинским, которое содержит в себе возрождение старой Украины и уклада малороссийской Украины на автономных национально-территориальных основах». Данную политику он воплощал в жизнь, запрещая деятельность вполне безобидных культпросвет организаций вроде «Просвіти».

Столыпин говорил, что ему нужны 20 мирных лет, чтобы воплотить свои реформы в жизнь. Но обремененной внутренними проблемами Российской империи история не дала такой передышки. Начавшаяся в 1914-м Первая мировая война (хотя и началась для национальных меньшинств с закручивания гаек) вскоре заставила российские власти задуматься о лояльности своих нерусских подданных. Уже в 1915-м Николай II впервые употребляет в публичном документе понятие «украинцы» в положительном контексте и благодарит их за лояльность. «В Петербурге к тому времени поняли, что России следует бороться за симпатии украинцев в новых условиях, когда армия терпит поражения», – отмечает по этому поводу российский историк Алексей Миллер. Однако борьбу эту Россия проиграла.

Очень символично, что Петр Столыпин был убит и похоронен в Киеве, на территории Киево-Печерской лавры. В XVII веке именно лаврские монахи обосновали для московских царей идею о едином «православнороссийском народе» и праве Романовых на наследие киевских князей. Впоследствии, благодаря становлению украинской нации со столицей в Киеве, тут была похоронена идея «триединого русского народа» и сама московская великодержавность.

Дмитро Шурхало, для «ОРД»